Литературный конкурс про подводную охоту

[Лутош]

Это МОЯ ЖЕНА !!!!!!!!!!!!!!!! ГОРЖУСЬ, МОЛОДЕЦ !!!!!!!!!!

Теперь с тебя, Дима, стих как минимум не хуже, чем у Юли.

[пилюля]

Спасибо!!!:smu:sche_nie:

[ROSS]

Вроде один из модеров неплохие стихи пишет. Может есть что по ПО уже?

[Миша Ш.]

Нет

[Alex100]

Нет

Вот скоро тебя морская муза там посетит и покатит...

[ROSS]

Нет

Надо же... Их двое...

[пилюля]

Зачем призы? Главный приз - всеобщее признание и уважуха.

Уже Новый год вовсю наступил, а я все еще в единственном числе, так что подозреваю, что все выше обещанное мне достается. Куда подъехать, где забрать?

[kosatka]

Заезжайте в магазин DISKUS на Маклина 30 :))

[Scooter]

Зачем призы? Главный приз - всеобщее признание и уважуха.

Уже Новый год вовсю наступил, а я все еще в единственном числе. Подъезжайте в дискус вас Дима с супругой познакомит думаю женский коллектив к лету станет больше.

[AGoff]

Авантюристы

Дурная голова ластам покоя не даст!
Мудрость подвоха

«Фугас мне в глаз!» Вспомнилось выражение то ли пингвина, то ли еще какой-то во-доплавающей дичи из известного мультфильма! Сегодня это точно про меня.
Утро понедельника! В личном рейтинге мировых катаклизмов оно у меня стоит сразу за Второй Мировой войной и игрой нашей национальной сборной по футболу. Ну как же не хочется вставать! Еще хоть часика два задвинуть, и появился бы маленький шанс встать человеком, а так придется опять ползти на работу «зеленым» в обществе таких же цветных собратьев по разуму. Пока полз до кухни, вспоминал добрым словом Вано с его медведём, скисшей малиной и незабываемой ухой с «вермишелью». Доброе слово при этом на бумаге превратилось бы в очень длинное многоточие! Эх, а как все хорошо начи-налось…

1.jpg

День первый. Четверг.

- Да не охотник я, понимаешь ты или нет! Я зверей люблю так, что рукой против шер-сти им провести боюсь, особенно если зверь больше клопа! На меня три года назад хомя-чок напал, еле ноги унес, до сих пор от него во сне бегаю, а ты меня медведём пугаешь.
Вано усиленно чесал лоб в попытке добиться от меня согласия на медвежью охоту, мотивируя это тем, что от моих мелких рыбех, которыми мы довольствовались на послед-них наших рыбалках, толку никакого, а медведь – это реальное мясо! То, что у мяса этого были зубы и когти, нисколько после пятой кружки пива его не волновало.
- Слушай, а почему именно медведь? Вроде мишек вообще по зиме лупят, когда они спят и не такие страшные, а ты на него с дедушкиным «стволом», которым он еще фаши-стов по каскам глушил, идти хочешь! – не сдавал я позиции, пытаясь найти в принесенном с собой вяленом ерше хоть какую-то закуску к пиву.
- Всего один точный выстрел, и будем с высококалорийным и глубоко полезным для нашего, подорванного алкоголизмом, здоровья мясом целый год, - растягивая слова и от предвкушения выпустив слюну, не унимался Вано.
В принципе, представив, как Вано со своим бездонным и безразмерным «сосудом для пива», в просторечье животом, носится по лесу, к примеру, за зайцами, паля из дедушки-ной «оптики», я уже был готов согласиться с его доводами.
Пивной бар, приютивший нас, уже постепенно начал пустеть, когда я, грохнув пустой бутылкой по столу, поставил точку:
- Стрелять, так стрелять, но учти: с тебя медведь, а я буду стрелять реальных рыбов!
«Допил!» - было то, что я прочитал на лице друга. Сорвавшимся голосом Вано скром-но поинтересовался, в какой дельфинарий мы поедем мочить этих самых рыбов. Заикаясь от волнения и распиравшей гордости, я поведал ему, как в прошлом году ездил со своим шефом на подводную охоту и взял рыба весом в килограмм. При слове килограмм, глаза моего друга блеснули алчным огнем и тут же погасли. С уверенностью провидца он зая-вил, что таких китов в нашем болоте отродясь не водилось, и мне надо проспаться.
Споры спорами, а время уже перевалило за полночь, и мы, довольные достигнутым консенсусом, разбрелись по домам, одолеваемые только вопросом, кто из нас первым от-кинется, став жертвой медведя или пойдя на корм реальных рыбов.

2.jpg

День второй. Пятница.

- Не подскажешь, где таких идиотов выращивают? – я смотрел на Вано и никак не мог понять шутит он или нет. Морда лица его довольно щурилась, как у лауреата Нобелевской премии, а в руках он держал ведро с червивой малиной, которая на еще щедром августовском солнце уже начинала бродить.
- Рыбам и то прикормку кидают, а тут гляди сплошной витамин, для медведя – самое оно, я еще баночку липового меда прихвачу, тогда точно все медведи наши будут, - для убедительности закинув из ведра в рот пригоршню малиновой жижи с червями, молвил лауреат.
Расстелив на столе карту нашей не тронутой капитализмом области и тут же замочив большую ее часть из опрокинутой Вано кружки с пивом, мы принялись думать, как со-единить воедино медведя, реальных рыбов, мою убитую еще при социализме восьмерку и тот факт, что дороги на выезде из города превращаются в направления.
- Смотри, настоящий медвежий рай! – Вано ткнул жирными от воблы пальцами в са-мую гущу зелени на карте, где до ближайшего населенного пункта было верст пятьдесят непролазных таежных дебрей.
Я сидел и упоенно перебирал звучные названия рек: Пижма, Немда, Летка, Кобра, су-лившие мне громадных щук, сильных голавлей и сазанов. Для моей будущей медвежьей жертвы эти названия, в свою очередь, были пустым звуком. В мою подводную пневмати-ческую «пукалку», как он ее презрительно назвал, веры у него не прибавилось, когда я отказался продемонстрировать ее убойные качества на пролетающей мимо вороне. Верил, матерый медвежатник, только в свой охотничий гений, кое-как ошкурив ствол дедушки-ного ружья от ржавчины крупной наждачкой.
Три часа, как и три литра пива пролетели незаметно, когда решение нашего алгоритма с четырьмя неизвестными все-таки было найдено. Вытянув из глубины своей памяти одно из воспоминаний о детстве, я уверенно ткнул в маленькое голубое пятнышко на фоне зеленого засилья.
- Озеро, где никогда и никто не бывает по причине полного отсутствия подъезда, и лес, в котором по этой же причине медведи под выстрел в очередь становиться будут, чтобы посмотреть на таких идиотов, как мы!
- Вода там, как слеза младенца!.. – почувствовав вкус будущих побед над озерными монстрами, меня понесло, и я уже был не в состоянии остановить свое красноречие.
– Ты бы видел, каких щучин привозил оттуда мой отец, из одной головы можно было сварить ведро ухи, а какие замечательные пельмени получались из всего остального!.. – тут я закатил глазки к потолку, позволяя Вано уже самому домысливать о кулинарной ценности вышеуказанных блюд.
Боясь, что могут все же появиться какие-то возражения, я довольно рискованно вы-бросил свой последний козырь, заявив, что лес вокруг озера является заповедником, а зна-чит, зверь там точно есть! Волновался я напрасно. Видимо слово «заповедник» в сознании Вано было прочно закреплено рядом со словами «мясо» и «халява», потому что готовые сорваться с уст возражения так и не были произнесены, а этическая сторона вопроса о том, можно ли охотиться в заповеднике, его просто не интересовала. С этим же успехом, я мог бы назвать за место заповедника, например, московский зоопарк, выдав ему лицензию на отстрел его питомцев. Что касается меня, то совесть меня не донимала по причине того, что я точно знал о полной безопасности Вано со своей ржавой «оптикой» для лесных зверушек…

3.jpg

День третий. Суббота.

Солнце еще не показалось над горизонтом, и город мирно отдыхал от трудовой неде-ли, когда я подъехал к дому друга и увидел его, восседающим на огромной куче рюкзаков, хозяйственных сумок и ящиков с пивом.
- Слушай, а если там нет дорог, как мы туда попадем? – запоздало поинтересовался Вано, закидывая свой многочисленный скарб в, сгнившее до дыр, багажное отделение моего «ведра с болтами».
- Ну, я же был там, значит, дорогу смогу найти. Доезжаем до реки, переправляемся на ту сторону, потом пару километров пешком и мы на месте! – то, что был я там двадцать лет назад и помнил только направления, Вано знать, пока не следовало. В тайне я наивно полагался на знаменитый русский «авось», и то, что нам повезет найти какую-нибудь тро-пу, которая выведет нас без проблем к озеру.
Сто километров пути, на удивление, проехали без приключений. От машины, не смот-ря на не шуточную тряску, не отпало ничего нового, впрочем, как и ничего старого. Вы-ехали на высокий, метров пятьдесят, обрыв и скатились с него на тормозах под внушаю-щим страх мочевому пузырю углом. Река встретила нас многообещающей, тихой гладью с расходящимися кругами от играющей рыбы и радостными толпами комаров, быстро со-образивших, что завтрак нынче удастся на славу. Подгоняемые оптимистической верой в незамедлительный успех нашей, так хорошо начавшейся охоты, мы бросились готовиться к военным действиям, выкидывая из машины ружья, лодку, медвежьи прикормки и ос-тальные прибамбасы реальных охотников. Подумав, что крутым профи и сам черт не страшен, тратить время на влезание в гидрокостюм я не стал, поэтому так и бухнулся в уже остывшую после лета речку, в чем мать родила и в одном ласте. Второй ласт утонул еще в прошлом году, упав с обрыва в реку. Вано времени зря тоже не терял и, как герой американского боевика, вымазав свою физиономию глиной, но так и забыв переодеть бе-лоснежную футболку, ломанулся в ближайший перелесок за медведём!

4.jpg

Видимо подводных монстров предупредили о нашем появлении заранее, потому что всех рыбов, которые мне повстречались за час охоты, мое перекачанное до предела ружье и огромный, с лопату, трезубец уверенно фаршировали в рыбный паштет. Вылез я с судорогами в обеих ногах, синим, как у покойника, лицом, и со спрятанными в плавках хвостами плотвичек с ладошку. Хвостами, потому что головы, как ни странно мне было это видеть, почему-то после расчленения успевали уплывать своим ходом. Впрочем, оптимизма по-прежнему мне было не занимать, так как я знал, что до реальных рыбьих монстров меня разделяют всего пара километров лесных дебрей.
Вано вылез из перелеска темнее тучи. Грязь на лице перемешалась с кровью, да и ли-цом это уже можно было назвать с трудом. Больше всего он мне напоминал Христа в «Страстях Христовых».
- Ну, матерый медвежатник, где медведь? Ты его зубами загрыз что ли, весь в крови-ще, жуть какая?
Вано виртуозно и протяжно выматерился! Я еще подумал, наверное, пока в кустах полтора часа сидел, репетировал свою тираду.
- Нет, ну точно, два идиота! Поехать в такую даль и не взять элементарный «Кома-рекс»! – продолжая яростно расчесывать остатки плоти на лице, молвил комариный зав-трак.
- Ты бы малиной своей рожу намазал, они бы тебя точно не тронули, зуб даю! – гля-нув на шевелящуюся в ведре малиновую жижу, съехидничал я.
Посмотрев на меня уничтожающим взглядом и равнодушно взглянув на четыре рас-члененных мной рыбьих трупа, которые я гордо сунул ему под нос, Вано полез в багаж-ник за пивом, заявив, что нужно срочно снять стресс.

5.jpg

Следующие два часа разыскивали один из клапанов от лодки. Не нашли. Пришлось снимать стресс уже вдвоем. Пораскинув мозгами, накачали большую часть лодки и загну-ли сдутый конец, привязав его к деревянному сиденью. Получилось маленькое, но все же плавсредство, на котором решили перевозить наш не хилый скарб. Сами же, раздевшись, пустились вплавь.
Вано усилено, как гребец веслами, махал руками, но его все равно сносило течением быстрее, чем меня вместе с лодкой, видимо, сказывалось то обстоятельство, что его под-водная часть в виде живота имела явное несоответствие с надводной частью и ее возмож-ностями. Когда до берега оставалось метров тридцать, со стороны Вано раздался какой-то не здоровый всхлип, и последовала новая, не переводимая ни на какой импортный язык, тирада. Ниже по течению, метрах в пятидесяти, с противоположной стороны плыл лось…
Когда наши ноги коснулись дна, первым делом Вано влил в себя очередную порцию антидепрессанта, а затем скрылся с ружьем в лесу, из которого вышло дитя заповедника. Видимо, рассчитывал найти там целое стадо!
Появился он только через час, как раз я перепаковал наши вещи, поел и спрятал в кус-тах лодку. Единственное с чем у меня возникли затруднения – это с двумя ящиками пива. Как мы их должны были тащить по лесу, у меня не хватило фантазии придумать.
- Как лоси? Ты бы хоть одного за рога пригнал, мы бы твое лекарство от сердца на не-го сгрузили! – обернувшись на звук приближающихся шагов, бросил я через плечо.
Вид моего друга дичал просто на глазах: к расчесанной в кровь физиономии добавился невыносимый запах только что сделанного какой-то редкостной тварью навоза.
- Похоже, на этот раз медведь не прошел мимо!? Обгадился что ли?
- А… скотина рогатая! Все кусты загадила, а я с разбегу ногой в это… залез, под-скользнулся, придется, наверное, кроссовку свою фирменную выкинуть! – держа за шну-рок источник мерзкого запаха, попытался оправдаться горе-охотник.
Подойдя к воде, Вано довольно успешно, как будто всю жизнь раньше в лосином на-возе ноги топтал, отмыл кроссовку речным песком с куском хозяйственного мыла. Натя-нув ее на ногу, он блаженно затянулся сигаретой и расчехлил очередную бутылку с пи-вом.
- Эх, а хорошо-то как, правда? – Вано метнул, одним глотком осушенную, бутылку в сторону леса и осторожно принюхался к ботинку. - Пора в путь, а то с этими бегающими котлетами с рогами, мы точно до места никогда не доберемся!
Время близилось к полудню, солнце начало немилосердно жарить, и мы углубились в лес навстречу, каждый своей, мечте. Я нес на своих хлипких плечах пудовый рюкзак с подводным снаряжением, Вано тащился за мной, увешанный ящиками с пивом, ведром с малиновыми червями, банкой меда, палаткой, ведерным котелком с провиантом и ружьем. Ориентиры из моей памяти закончились после второй елки в лесу, а еще через пять минут, выйдя на перекресток из пяти дорог, я понял, что совершенно не представляю куда идти.
Спустя три часа мы сдались. Пройдя не менее пятнадцати километров по всевозмож-ным тропам, просекам и во всех направлениях, мы не нашли никаких признаков присутствия злополучного озера. Свалившись на очередной развилке, Вано, глядя на меня из-под водопада пота, катившегося со лба, сообщил, что с места больше не сдвинется.
- Давай перекурим, я налегке сбегаю на разведку, а ты пока поохотишься? - заиски-вающе предложил я.
Промочив лоб рукавом, Вано достал из котелка огромный бутерброд с копченой кол-басой, открыл бутылку с пивом и, сразу успокоившись, мило бросил:
- Вали! Если найдешь, звони! Я столько за последние десять лет не прошел, сколько сейчас! Так и похудеть не долго…

6.jpg

Озеро я нашел через час, спасибо повстречавшимся грибникам, правда, сначала им пришлось минут двадцать доказывать, что я не сбежавший дезертир. Древние, как сама вечность, высохшие старик со старушкой никак поначалу не могли взять в толк, что от них хочет бомжеватого вида тип без вещей, в майке и в «адидасах» на босу ногу.
Возвращался я обратно в приподнятом настроении и с вернувшимся ко мне оптимиз-мом. Впрочем, оптимизм выветрился сразу, сменившись ужасом, как только я увидел, во что превратился наш привал. Вано нигде не было видно, а вся поляна было вымазана ка-кой-то красной жижей, очень похожей на выпущенные кишки, вещи разбросаны тонким слоем по поляне, на дорожной пыли отчетливо виднелись свежие медвежьи следы.
- Мать честная, я слишком молод, чтоб погибать! – прошептав сразу осипшим голосом, я бросился к сумке со снарягой и выхватил свой пневмат. Только зарядив его, немного успокоился, помахав им из стороны в сторону, ища прицелом потенциального против-ника. С Вано я уже мысленно простился, только промелькнула мысль, как он позволил себя съесть, если пиво до сих пор стоит не тронутым? За два, почти целых, ящика с пивом он раненого слона голыми руками порвет на шнурки, а тут какому-то косолапому отдался без единого выстрела! Может заснул бедолага, тут его медведь и принял на обед?
Примерно с такими мыслями я нагнулся и осторожно ткнул «кровавую» жижу кончи-ком гарпуна. Поднеся его к носу и понюхав, облегченно вздохнул, набирая на телефоне номер моего друга.
- Алло, где тебя леший носит, меня тут медведи скоро сожрут вместе с твоим пивом!
Не знаю, что подействовало больше: упоминание медведя или пива, но через минуту послышался треск ломающихся веток, и на поляну вывалился заспанный Вано, смешно вращая глазами в разные стороны.
- Что случилось? Зачем монатки раскидал?.. – не успев договорить, он залез своей еще невысохшей после стирки кроссовкой в красную жижу, и снова мне представилась воз-можность подивиться многогранности русского языка.
Как оказалось, горе-медвежатник устроил засаду на просеке поросшей малиной и мир-но заснул, умаявшись после нашего забега.
- Надо же, прикормка сработала! – уже весело констатировал он после моего коротко-го объяснения происшедшего.
- Чему радуешься, болван, эта сволочь сожрала весь наш провиант, кроме пива!
- Этому и радуюсь! А еда, шут с ней, ты ведь обещал подстрелить реального рыба, вот и стреляй, будем варить уху! Зато идея с прикормом моя была верна…
- Не знал, что у тебя в планах было его отравить! Бедняга заблевал всю поляну твоим червивым суррогатом! Больше всего жалко тушенку, и ему на пользу не пошла, и нам не досталась, - недоуменно рассматривая раскуроченные банки из-под тушенки, я никак не мог смириться с утратой.
Собрав то, что еще хоть как-то можно было принять в пищу, мы выдвинулись в путь и через полчаса вышли к очень красивому озеру, растянувшемуся узкой полосой зеркальной глади и окруженному со всех сторон величественными соснами. Завороженные увиден-ным, мы несколько минут стояли с открытыми ртами не в силах вымолвить ни слова.
- Да, ради этого стоит поголодать денек, другой! – наконец проговорил Вано. – И на счет соплей, то есть этих… слез младенца ты тоже не наврал - вода как хрусталь, только что не звенит! За это, пожалуй, надо выпить!
«Облагородив» поляну выброшенной свежевыпитой бутылкой, Вано решительно скрылся в лесу в поисках дров, прихватив топор. Минут через пять в кустах раздался ра-достный вопль, и он, треща сучьями, выбежал, сжимая в руке бледную поганку размером с детский зонтик с уже обкусанными краями.
- Вот она! Настоящая еда крутых робинзонов! – приканчивая остатки молчаливой убийцы, промычала не реализованная медвежья жертва.
Я стоял, как изваяние. Наверное, если бы был женщиной, упал бы в обморок. А так, просто стоял и спокойно соображал, как потащу далеко не детский труп Вано до машины.
- Конечно, знаю тебя давно и успел всякого от тебя насмотреться! – глядя, как само-убийца облизывает свою пятерню, гробовым тоном начал я. – Одно твое любимое блюдо из говяжьих мозгов, от которого обычный желудок заплакал бы, если мог, чего стоит! Но чтобы бледные поганки живьем глотать!..
- Сам дурак! – огрызнулся Вано. - Бледные поганки горькие, чем-то напоминают по вкусу мухоморы, а этот абсолютно безвкусный, значит съедобный! И вообще, по моему не малому гастрономическому опыту все, что можно съесть, можно и переварить!

7.jpg

Махнув рукой на идиота, я намазался мылом и полез в свой тесный гидрик. Смотреть, как Вано предстанет перед костлявой, у меня желания не было, а из всех лекарств, кото-рые могли бы ему еще помочь, были только быстро пустеющие ящики с пивом. Поэтому с чистой совестью, обвешав себя необходимыми причиндалами, я окунулся в мир безмол-вия в поисках своего маленького и не маленького чуда.
Чудо задерживалось. Несмотря на идеальную, по меркам нашего пригородного болота, прозрачность, кроме гипертрофированных головастиков и бесчисленных стай мелюзги, от которых рябило в глазах, на глубине до двух метров ничего путного в поле зрения не попадало. Вдобавок, грузов не хватало, и мой одинокий ласт яростно шлепал по поверхности воды. Обреченно я поплыл на середину озера в сторону предполагаемой ямы, понимая, что основные рыбы-гиганты должны быть там. Набравшись смелости и решив, что сейчас или никогда, сделал глубокий вдох и дохлым тюленем пошел ко дну. Где-то на полпути влетел в старую рыбацкую сеть. Стало совсем тоскливо. Только через полчаса мне удалось выбраться на берег, замотанным сетью на подобии мумии египетского фараона и смердящим тухлой рыбой так, что долгоносое комарье, не долетая до меня пары метров, падало замертво. Единственное, что меня в этой ситуации несказанно радовало – это три приличных и еще теплых карася, не успевшие протухнуть в сетке и ставшие достойной наградой за проведенные мною мелиоративные работы по очищению водоема…
Вечером началась гроза. Дождь шел стеной, не прекращаясь ни на мгновенье всю ночь, и уху мы сварить не успели. Вано почему-то так и не умер, поэтому голодные, сидя в палатке, мы жевали поганки уже вместе, запивая обильным количеством пива и взирая на яростный разгул стихии. Заснули мы уже далеко за полночь, окончательно уничтожив остатки продовольствия и припив запасы антидепрессанта.

8.jpg

День последний. Воскресение.

- Вставай лежебока, еду проспишь! – Вано горлышком пустой бутылки помешивал в котелке какое-то варево, источавшее удивительный аромат. – Чувствую, что это будет са-мое вкусное блюдо из всех, которые мне приходилось готовить и пробовать!
Проспав всего три часа и не успев еще справиться с пивным похмельем, я выбрался из палатки к костру и с удовольствием начал прихлебывать из котелка очередной кулинарный шедевр Вано, ожесточенно на него дуя. Уха из карасей с какими-то грибами и впрямь с голодухи была ничего. Похвалив кулинара, я запоздало поинтересовался, где тот достал вермишель, которая толстым ковром покрывала варево и, как мне показалось, была особенно пикантна.
- Слушай, да эта «вермишель» из грибов выползла! – рассмотрев содержимое ложки, закатился смехом Вано.
Протерев не раскрывшиеся глаза и надев свои очки, я в ужасе убедился, что вылавли-вал из ухи отнюдь не вермишель, а толстых распаренных червей, по сантиметру длиной каждый. Есть расхотелось, подумал даже, что уже навсегда.
- Ладно я слепой, ты куда смотрел, объясни мне пожалуйста?
- Расслабься, вкусно же… - гурман даже и не думал напрягаться по такому пустяку, продолжая брякать ложкой. – На Чукотке рис едят из вареных опарышей и ничего, а ты из-за грибных глистов мелодраму устраиваешь!

9.jpg

Справившись с приступом подкравшейся к горлу тошноты, я полез в воду, пожелав Вано легкой смерти после завтрака. Штаны от гидрика решил не надевать, чтобы нор-мально вывеситься на мелководье. В глубину меня уже было не заманить никакими щу-ками-переростками.
Проплавав часа три и изрядно подмерзнув, вылез на берег. На кукане у меня болталась не очень большая щучка и карась граммов на триста, которого я руками вытащил из пере-плетений водорослей. Вано нигде не было видно, котелок валялся пустой, если не считать аккуратно обглоданных рыбьих костей, а так как желудок уже отчаянно о себе напоминал, я решил пожарить рыбы. Надо сказать, приготовленная на костре щучка показалась мне просто божественной после грибной «вермишели» Вано.
Вдалеке раздался выстрел, затем еще один… Напряженно вслушиваясь в наступив-шую тишину, я ждал продолжения, но его не последовало. Вано не появился ни через час, ни через два, сотовый уныло выдавал длинные гудки, и меня охватило нарастающее бес-покойство.
Зарядив пневмат, я выдвинулся на поиски горе-охотника, мысленно рисуя в воображении картины разыгравшейся кровавой бойни. Обшарив сотню лесных гектаров и беспрерывно набирая мобильник Вано, я услышал, наконец, вдалеке знакомую мелодию.
Трупов, в открывшемся перед моим взором малиннике, было гораздо меньше, чем ри-совало мое воображение, вернее их не было вовсе. Телефон звенел под деревом, стоящим с краю от поляны, тут же валялась сумка с патронами и разряженное ружье дедушки мое-го друга. Обойдя место «битвы» человека с лесным зверем в радиусе пятидесяти метров, мне удалось обнаружить следы бегства Вано в виде раздавленных его любимых поганок, мимо которых так просто он бы пройти не смог.
Не знаю, сколько времени прошло, но солнце уже перевалило к западу, когда, охрип-нув от постоянного крика, я услышал ответные срывающиеся вопли Вано. Столько не-удобноваримой брани он от меня за всю жизнь не слышал, сколько обрушилось на него в первые минуты. Во всяком случае, о себе Вано точно узнал много нового и отнюдь не ле-стного. Пока шли до лагеря, в непрекращающемся словесном поносе он поведал историю своей героической охоты:
- Сижу я в засаде, значит, СМС-ки строчу, и тут слышу, как эта дура взревела невдале-ке и через малинник ко мне ломится! Я за ружье и сквозь кусты шмаляю на звук из обоих стволов. Перезарядить не успел, как медведь вылетел из кустов метрах в пятнадцати от меня, ну я, естественно, ноги в руки и … когда в себя пришел, понял, что заблудился!
- Легко отделался, кстати! Медведица, наверное, была, поэтому и не преследовала, по-томство защищала! А так, она тебя с твоей спортивной формой на пятидесяти метрах сде-лала бы легко! Костей бы потом не найти было…
- Мда… Кстати, о еде! А не осталось ли у нас чего, червячка бы заморить?
- Ты их с утра уже пару сотен заморил!
Разведя костер, мы зажарили последнего карася и заварили чай из сбора каких-то трав, которые Вано нарвал тут же и назвал лечебными, а у меня проверять, что входило в этот пучок сорняков с землей, сил уже не было. Я даже не стал его спрашивать, зачем он за-черпнул воды для чая вместе с тиной. Подумал, наверное, тоже полезно.
Выбирались мы, когда диск солнца уже коснулся вершин сосен на другом берегу озе-ра. Вано, к моему удивлению и молчаливой радости, почему-то без напоминания собрал все пустые бутылки, раскиданные по кустам, и засунул себе в сумку. Шли молча, берегли силы, все же дневные упражнения по ориентированию на местности давали о себе знать! Подгоняло нас только вылетевшее комарье, да урчание наших желудков, которым вита-минный сбор из трав и тины на пользу все же не пошел. Переплыв реку, без сил упали в траву, окончательно расклеившись, но с почти счастливыми лицами людей, которые пло-дотворно провели выходные.
Счастье, впрочем, не было долгим гостем на наших искусанных физиономиях! Взгля-нув во что превратилась после грозы дорога в гору и пришлепнув на своей лысине оче-редного кровопийцу, Вано уже с обреченностью смертельно больного произнес:
- Знал бы прикуп - жил бы в Сочи! С пивом я пролетел по полной! Сегодня первый день за последние десять лет, когда я, похоже, не выпью ни одной бутылки!
- Ничего, надо когда-то открывать список праведных дел, считай, у тебя одно уже бу-дет! – стараясь скрыть за язвительностью упадок духа, пробормотал я.
Сошедший во время ночной грозы, сель превратил ложбину перед въездом в гору в зыбучее болото, в котором запросто можно было потопить и авианосец.
У Вано с горя опять включился генератор тупых идей:
- Может, трамплин построим и с разгону перелетим?
- Вещи грузи, Гагарин! Вдоль берега проедем, поищем другую дорогу.
Собирались мы уже в кромешной тьме, невольно устремляя свои взоры на небо, смот-ревшее на нас ослепительным блеском далеких звезд. Захлопнув багажник, подошли к реке покурить на дорожку.

10.jpg

- Не коришь себя за то, что промазал по медведю? Шанс был…
- Нет… - задумчиво проговорил Вано, глядя на мерцающий уголек сигареты. - Знаешь, этот медведь дал мне, пожалуй, самый большой урок в жизни. Я о многом успел переду-мать пока бродил, заблудившись, по лесу. Всегда считал, что человека человеком делает общество, и только сейчас понял, в какого зверя меня превратил город! Только питаясь подножным кормом эти два дня, скормив пару литров крови комарам, наложив в штаны при виде несущегося на меня зверя и, наконец-то, окончательно протрезвев, я понял, что меня все это время обманывали! Мне всю жизнь навязывали, что нужно стремиться зара-ботать как можно больше денег, добиться известности и всеобщего признания! Чьего при-знания? Таких же зверей, как и я? Какая разница кем я выгляжу перед лицом общества, если перед лицом планеты, перед лицом собственной совести я остаюсь никем? Жизнь… она здесь, а не там! И только здесь отныне я смогу чувствовать себя человеком!
Молча, мы еще долго стояли, глядя на кажущуюся неподвижной гладь реки, занятые каждый своими мыслями. И пусть впереди нас ожидал утомительный процесс выталкива-ния намертво застрявшей машины, еще одна бессонная ночь и целая неделя рабочих буд-ней, но… мы были уже другими!

И перейдя за грань безумства,
Вернусь к истоку людского века.
Воздам я святости, искоренив кощунство,
Прославлю имя Человека!